В Германии имя турецкого писателя и
драматурга, выходца из Ардвина, Догана Аканлы на слуху. Это человек культуры и
борец за справедливость. Именно он создал библиотеку им. Рафаэля Лемкина. Его
книга о Геноциде армян «Судьи Страшного Суда» распространяется как в Германии,
так и в Турции, а в Армении хранится в Музее геноцида. За эту книгу его,
гражданина Германии, арестовали в турецком аэропорту.
В журнале «Литературная Армения»
опубликовано интервью с ним, в одном одном из частей которого Аканлы упоминает
Ардвин. Предлагаем вниманию читателей этот отрывок.
— Ты знал, сколько армян проживало в
Ардвине, в твоем родном селе Савсат? Об армянах в вашей семье говорили?
— Вероятно, раньше в Савсате тоже
жили армяне. Рядом с нашим домом были какие-то развалины. Говорили, что раньше
это было армянское село. Люди помнящие показывали: тут их церковь была, тут дом
такого-то, там дом еще кого-то…
Нас в семье было пятеро братьев и
сестер. Один из братьев, к сожалению, скончался. В Ардвине сейчас живет только
моя старшая сестра, даже не в нашей деревне, а в соседней. В нашей уже никто не
живет. Этим летом мы собрались вместе. Помню, отец очень переживал из-за того,
что село опустело. У меня есть мечта — каждый год проводить какое-то время в
родительском доме…
То, что рассказывали в Ардвине,
всегда было не просто повествованием, а несло в себе еще и полезное
наставление, нравоучение. Например, когда мать пыталась объяснить, почему она
не любит какого-то человека, говорила: подлый человек, богатство нажил на том,
наверно, что прятал, спасал армян-беженцев, а может, потом и убил их, кто
знает… Для нее главным было не защитить армян или обвинить турок, а нечто
совсем другое — не быть причастным к злу, и именно это она старалась нам
внушить. А отец, к примеру, говоря об одном из соседей, ругал его, говоря: он
хам, подонок, и отец у него был гнусный человек — из тех, что резали и громили
армян. И родители, и соседи старались не травмировать нас подробностями
бесчеловечного истребления армян. Но я никогда не слышал, чтобы они одобряли
турок: дескать, правильно сделали, что вырезали армян. Нет. Говорилось только:
армяне ушли, армяне бежали. Скажем, отец рассказывал о каком-то мастеровом — видимо,
тот был старостой в армянском селе, но что он армянин по национальности, отец
не уточнял. Говорил: он вырос в армянском селе, оттого и стал таким хорошим
мастеровым. Словом, они умышленно "кодировали” свои мысли. Теперь я очень
хорошо понимаю, как должны были относиться к геноциду люди, пережившие его.
Понимаю, что значит, будучи турком, жить с этим знанием в сердце, и
представляю, что произошло бы, если бы кто-то осмелился вслух сказать правду.