Поводов
для встречи с известным краеведом Михаилом Арменаковичем
Есаяном было несколько: во-первых, орден переданный
ему Патриархом Всея Руси Митрополитом Алексием Вторым.
Согласитесь, не каждый день Митрополит отмечает армян, тем более,
краснодарских. А во-вторых, приближающееся 210-летие
Краснодара, которое мы отметим серией публикаций из архива Михаила Арменаковича.
АРМЕНАК ИЗ АРДВИНА
Начало
прошлого века не предвещало ничего хорошего: Первая мировая война, Геноцид
армян, революция, голод. На Кубань тогда повалило много народу, как говорили,
они ехали на белый бубон (хлеб). Но, край-житница был основательно потрепан
невзгодами, свалившимися в буденновке. Кубань в те
годы приняла в сыру землю тысячами и своих, и пришлых,
скошенных под корень голодом.
Семья
Арменака Есаяна,
покинувшего армянский город Ардвин (ныне территория
Турции) в преддверии геноцида, и обосновавшегося в Краснодаре, выжила только за
счет того, что он – бывший ефрейтор, кавалер георгиевского креста, - стал шить
чувяки. 29 октября 1921 года у него, уже имевшего сына, родились два
мальчика-близнеца. Однако, через полтора года один
близнец умирает, а выживший Миша со старшим братом и родителями пережил и
раскулачивание, и национализацию, и бог знает что еще.
О
своем отце Михаил Арменакович рассказал немного. У Арменака было пять братьев и пять сестер, они (как и
большинство ардвинцев), предчувствуя начало очередной
резни, разъехались из Ардвина кто куда, с тем, чтобы
никогда не вернуться обратно. Арменак подался в
Россию, один из братьев во Францию, в Париж, о судьбе остальных родственниках
отца Михаил Арменакович не знает. Со своей женой
42-летний Арменак Есаян
познакомился в 1917 году на курорте в Пятигорске, и прожил с ней ровно 17 лет.
Разошлись они в 1934 году, после чего Арменак уехал в
Дом инвалидов в Майкоп, где и умер в 63 года. Что же касается Георгиевского
Креста, полученного им в 1913 – 1914 гг., то он был сдан в Торгсин - магазин,
который скупал золото, серебро, другие драгметаллы. Магазин, располагавшийся на
Красной, там, где сегодня Детский мир, выдал за крест
пол мешка пшена.
ВОЙНА
Через
три месяца после призыва Михаила в действующую армию, началась Великая
Отечественная Война, и почти сразу же, 26 июля он был тяжело ранен в левую руку
под Смоленском. С месяц пролежал Михаил Арменакович в
госпитале города Слободской, после чего ему выдали справку о перенесенном
ранении, и отправили домой на побывку.
В
то время все поезда и эшелоны шли в основном на фронт, но, с большими
сложностями Михаилу удалось-таки добраться до Краснодара. Доехав до Горького,
он на станции влез в открытый вагон санитарного поезда. Минут через десять
состав двинулся, Миша перекрестился и… приехал в Сталинград. Оттуда поезд шел на Кропоткин, а там до Краснодара и
рукой подать. Дома пробыв месяц с лишним, он опять попадает в госпиталь из-за
открывшейся раны. Михаил Арменакович отвлекается на
минутку: «Сейчас это академия физической культуры, угол Седина и Буденного…».
Подлечившись, он 7 ноября отправился в Ставрополь, где и служил. Как говорит
Михаил Арменакович: «В тот же городок, в ту же
казарму и на ту же койку». Но там уже была не пехотная дивизия, а морская
стрелковая бригада. И вот эту бригаду, в основном, состоящую из моряков с
потопленных кораблей Черноморского флота, вывезли в город Полярный. Как говорит
Михаил Арменакович, дальше были только белые медведи.
В
ноябре 1942 года он был направлен под Сталинград в 49-ую гвардейскую дивизию,
потрепанную под Ржевом. «Нам сняли черную форму, - вспоминает Михаил Арменакович, - одели солдатскую и влились мы в эту
гвардейскую дивизию. - А через полмесяца, зимой 1942 года посадили на поезда, и
ту-ту прямо к Сталинграду».
Одета
была дивизия, как вспоминает Михаил Арменакович,
безупречно. У каждого имелись
валенки, ватные брюки, телогрейки, теплое белье, другое оснащение было
тоже в порядке: лыжи, автоматы, диски, ножи. «А морозы были страшенные
под 42-43 градуса, - вспоминает Михаил Арменакович, -
в день приходилось идти по 45, а то и по 50 км по бездорожью».
Топали
в валенках, шли к окруженному Сталинграду по 4-х километровому коридору, при
неукоснительном выполнении приказа – не курить и не шуметь. «Мы стали оттеснять
с боями немецкие войска на Ростов через Котельников, - продолжает Михаил Арменакович,
- вот книга Бондарева «Горячий снег» как раз о нашей дивизии, о происходящих
тогда кровопролитных сражениях. - Между прочим, автор – наш однополчанин, он
был в артиллерии сержантом».
Для
овладения Сталинградом немцы бросили 44 новеньких танка, которые именовались
«тиграми», с броней, непробиваемой советскими снарядами. И вот один из этих
тигров, ранним утром остановился в метрах 15-и от расчета Михаила Арменаковича, где тот был командиром. Бессмысленная
стрельба по танку вскоре прекратилась, и все в напряжении следили за действиями
немецкого тигра, который устрашающе водил стволом, словно нацеливаясь. Постояв
с минуту, танк наехал на пушку, раздавил ее и ушел обратно на немецкую позицию,
не произведя ни одного выстрела.
Выдвинувшись вперед расчет Михаила Арменаковича шел через залив Маныш. Вдоль
берега залив кишел большими рыбинами, и не евшие по двое-трое
суток солдаты буквально набрасывались на них. Под селом Веселое не
повезло: сначала случилась оттепель, и валенки размокли, а потом ударил мороз,
и солдаты, бывшие в охранении все померзли, лед прямо
с кожей отколупался. Вот так с сопровождающим
морозом градусов под тридцать – сорок,
дивизия с боями добиралась до Ростова. Перед самым городом на хуторе Красное
знамя завязался жестокий бой, причем, немцы, заранее приготовились, и даже
замаскировали танки в домах. Появившиеся неожиданно немецкие «тигры» при
поддержке артиллерии стали давить наших солдат, которые, из-за непрерывного
обстрела и головы поднять не могли. В этом бою разрывная пуля перебила левую
ногу Михаила Арменаковича, и война для него
закончилась. За этот населенный пункт, как он узнает позже, ожесточенные бои
шли три дня.
ОБУВЩИК ВЫСШЕГО РАЗРЯДА
Комиссованный
из армии, инвалид войны 2-ой группы, Михаил Арменакович
вернулся в Краснодар, и «нашел себе работу по душе» - заместителем председателя
по культмассовой работе в обувной артели промкооперации. Однако, желание заработать усадило его за верстак сапожника на
целых 3,5 года. А еще через год его вызывают в промкооперацию и предлагают
поехать в Москву на учебу.
На
дворе стоял 1948 год, самому Михаилу Арменаковичу
было 27 лет. В Москве он окончил профессионально-техническую школу обувного
производства при московской фабрике «Вперед», получил диплом и высший 7 разряд
мастера обувного производства. «Я могу, - говорит Михаил Арменакович,
- любую обувь сшить и отремонтировать». Приехал он в Краснодар, а работы особой
и нет.
-
Хотели меня засунуть в район. – рассказывает
Михаил Арменакович, - поехал, посмотрел – все
развалено, думаю, что мне здесь делать, а председатель говорит: «Сынок, у тебе гроши е, - я говорю – е, - ну вон бачишь
дорогу, так иди туды, откуда ты пришел». - Я понял,
что мне здесь делать нечего, и ушел. Устроился на военный окружной склад, тогда
он только организовывался, сперва кладовщиком, потом начальником обувного
хранилища, там я проработал более 5-и лет. Женился. Жена две войны прошла и
умерла – рак желудка.
СПОРТИВНЫЙ ГЛАШАТАЙ
А
еще будущий знаменитый краевед занялся велосипедным спортом, был гонщиком,
потом стал судьей третьей категории. Звание судьи всесоюзной категории Михаил Арменакович получил, кстати, первым на Кубани, после того,
как судил чемпионат СССР среди студентов из 54-х команд. Потом Михаил Арменакович увлекся городошным спортом, был трехкратным
чемпионом города. Организация заново возрожденного вида спорта имело кучу недостатков,
о чем на Всесоюзном форуме городошного спорта Михаил Арменакович
не преминул жестко объявить с трибуны. Там же он избирается на целых восемь лет
в федерацию городошного спорта СССР, председателем комиссии по пропаганде.
Участвовал в разработке правил, отсудил 10 чемпионатов страны, одну Спартакиаду
народов СССР и одну рабочую. Трижды подряд – 1983, 1984, 1985 гг., входил в
десятку сильнейших судей страны.
1989
год ознаменовал становление бильярда, и Михаилу Арменаковичу
предложили стать судьей в этом виде спорта. «А я и так судья всесоюзной
категории, - говорит Михаил Арменакович, - а тут
только специфика... - Меня в 12 часов ночи разбуди, я скажу, какой параграф,
где чего, кого… я знаю, как карты составлять на рекорды. В общем, короче
говоря, что такое судья всесоюзной категории? Это профессор в своем деле…».
Одновременно он печатал спортивные материалы о проходимых в крае соревнованиях,
был, по собственному выражению «спортивным глашатаем».
Не
расставался Михаил Арменакович, образно выражаясь, с
судейским свистком, пока возраст не внес свои коррективы в спортивную
деятельность. Отсудив по бильярду Чемпионат мира, первые чемпионаты российские
и Краснодарского края, судья всесоюзной категории ушел на заслуженный отдых… от
спорта. У него началась другая жизнь, не менее интересная и насыщенная.
ЕСАЯН И ВСЕРОССИЙСКИЙ
ПАТРИАРХ АЛЕКСИЙ ВТОРОЙ
Собственно
говоря, встретились мы с Михаилом Арменаковичем из-за
самой главной профессии в его жизни – краеведения, которым он занялся всего 10
лет назад.
-
В 1992 году было 200-летие Екатеринодара, -
рассказывает он, - думаю елки-палки, я же родился здесь и вырос, знаю здания,
гостиницы, помню каждый камень, каждую канаву, знаю, где можно споткнуться, а
где обойти… - Вот тогда я и стал заниматься краеведением, начал печататься…
После
выхода нескольких статей Михаила Арменаковича
приглашают в газету «Кубанские новости» и предлагают сотрудничество. И, как
говорит Михаил Арменакович, пошло-поехало.
После
серии обширных статей вышла книга «Екатеринодар -
Краснодар». Презентация, на которой
присутствовал Михаил Арменакович, проходила в мэрии,
а среди приглашенных были - Ратушняк – профессор КГУ,
Соловьев – почетный гражданин города, писатель, автор книги «Суворов на
Кубани», Чучма – кандидат исторических наук. Подарили
Михаилу Арменаковичу книгу с дарственной надписью,
грамоту от Самойленко, как почетному гражданину за
хорошее освящение истории города, а также целый пакет подарков.
-
В 1997 году я участвовал в викторине «Люби, и знай
свой город», - продолжает Михаил Арменакович, - выиграл поездку в Дагомыс. - Участвовали 160
человек, в основном, сотрудники музеев и архивов, профессора и академики, а я
их всех обскакал.
Писал
Михаил Арменакович о Краснодаре, писал, и получил за
это «Золотое перо Кубани», а потом выдал серию статей о храмах Екатеринодара с фотографиями.
-
А один товарищ, казак по национальности, - рассказывает Михаил Арменакович, - взял мои статьи и отослал в Москву Алексию Второму, тот был потрясен. – Ведь это единственный случай в
России, когда храмы описаны с дореволюционными фотографиями. И вот в Москве с
12 по 16 мая телекомпания «Маяк» проводила Всероссийский конкурс по
православию, и вот я выиграл первое место в номинации «Православие». Прислали
мне ручку, календарь, кружку - все с фирменным знаком «Маяк».
У
Михаила Арменаковича богатейший архив по Краснодару,
чуть ниже мы приведем вам трогательный рассказ про мецената,
благотворителя Бориса Власовича Черачева.
СРЕДСТВО МАКРОПОЛУСА
У
Михаила Арменаковича есть похожее средство, только попроще. На вопрос как удается в 82 года быть в форме, он
рассказал свой секрет, не взяв, правда, клятвы свято его хранить, а посему
поделюсь тайной о «священной воде». Это обычная кипяченная
вода, выпиваемая натощак по стакану утром и вечером перед едой. Как говорит
Михаил Арменакович, морщин не бывает и «стул»,
извините за подробности, стопроцентный
-
Вот я встану утречком, - говорит Михаил Арменакович,
- поставлю воду, вскипячу, пока она остывает, делаю зарядку, видите у меня
беговая дорожка. - Больше года этим делом занимаюсь, сейчас мне 82 года, хожу
без палочки и посторонней помощи, а вообще у меня пять ранений, три сумасшедших
операции. Я вот выступал на ура в армянской общине Пашковки, столько им рассказал, они «ой, а когда вы к
нам еще придете», а потом, когда мы прощались, пообещали меня в любую больницу
положить, если я заболею, а я вот слава богу, пока не
болею…
Михаил
Арменакович по собственному признанию ведет
аскетический образ жизни. Сам себе варит, сам жарит, стирает, словом, сам все
делает, потому что после смерти жены остался один: «Одному, я вам скажу, жить
невозможно, и у меня есть сожитель (хитро улыбается) - сиамский кот. Я его
кормлю, забочусь о нем, такие вот дела».
ВСЕСВЯТСКОЕ КЛАДБИЩЕ
Кладбище,
о котором пойдет речь получило свое название от
Всесвятской церкви, построенной в 1948 году. Учитывая количество проживающих в
городе армян, часть земли с левой
стороны выделили им, и там появились армянские захоронения. Много выдающихся
людей похоронено на этом кладбище: здесь лежат известные предприниматели и
меценаты, герои труда, интеллигенция,
архитекторы, генералы, атаманы. Здесь покоятся почетные армяне Екатеринодара: Чентемиров –
армянин, служивший в царской армии среди казаков, он во время
Первой мировой оказал казакам большую услугу, за что они его через Думу
представили на звание почетного гражданина города Екатеринодара.
Еще один дореволюционный почетный гражданин Христофор Багарсуков.
Между прочим, тут могила умершей в 23 года родственницы Ленина, находится она
со стороны Рашпилевской рядом с часовней Тарасовых.
Всесвятское кладбище закрыли в 1964 году, потому
что дальше хоронить было уже некуда, люди в три слоя лежали. «Моя мать «успела»
умереть в 1964 году, - говорит Михаил Арменакович, -
и лежит там в пяти минутах от входа. – Несколько лет назад сбили крест на
могиле моей матери, никакой охраны государства там нет, и никогда не было. То
есть, если оно через несколько лет разрушится, то его сравняют с землей».
Лет
25 назад кладбище собирались закрыть, для строительства парка, но
общественность города так сильно возмутилась, что затею оставили.
ЧАСОВНИ НА ВСЕСВЯТСКОМ
На
Всесвятском кладбище сохранились две армянские часовенки, построенные в начале
прошлого века. Их легко отыскать, если зайти на кладбище со стороны Рашпилевской: справа - часовня Багарсуковых,
слева – Тарасовых. Часовни были поставлены для того, чтобы туда можно было
помолиться за упокой душ умерших родственников. Багарсуковых
было 7 братьев и сестричка Соня, все они занимались коммерцией. За период с
1915 по 1916 гг. они имели доход 5 мил. золотом. Часовенку раньше выстроили Багарсуковы,
а спустя полгода Тарасовы воздвигли повыше, да с железной крышей. В часовне
находится склеп, там гробы опускали вниз, а на боковых полочках стояли лампады,
горели свечи.
За
часовней Тарасова стоят два монументальных памятника, и хотя кресты у них
сбиты, как говорит Михаил Арменакович, таких нет даже
на Новодевичьем кладбище Москвы. О самих
купцах Тарасовых странным образом в Краснодаре нигде ни строчки – ни в музее,
ни в архиве, Михаил Арменакович буквально по крупицам
собирал информацию о них.
ЖИЛ-БЫЛ БОРЯ
Жил
в Краснодаре на улице Максима Горького, то есть на Дмитриевской, купец Черачев. Примерно в 1910 году приглянулась ему очень
красивая армянка, и сказал он ей: «Слушай, Нунэ, если
ты за меня выйдешь замуж, я поеду в Париж и привезу тебе французские
драгоценности, озолочу тебя, что хочешь сделаю…». Она:
«Э-э-э нет, Боря, дорогой, это мне ничего не надо, ты мне построй армянское
училище». «О, - сказал Борис в вольном пересказе Михаила Арменаковича,
- это мы можем…». И выстроил армянское училище имени Бориса Власовича
Черачева, теперь это - библиотека имени Пушкина.
Так
вот этот Борис Власович был попечителем бедных, можно
сказать, отцом родным, и особенно он всегда помогал извозчикам. Сдохнет лошадь у извозчика – бежит к нему: «Борис Власович, помогай дорогой…». Тот никогда не откажет…
У
Бориса Власовича было два магазина. Сегодня это два
галантерейных магазина, которые находятся на улице Гоголя. Так вот, когда он
нанимал к себе приказчика, то проверял его следующим образом: бросит утром до
открытия магазина на пол 100 рублей, а сам в щелочку наблюдает, если тот взял и
в карман, немедленно увольнял. А если тот честно приходил к нему и говорил, что
какой-то покупатель обронил, то он давал ему еще 100 рублей и оставлял
работать. И вот когда случилась революция, Черачевские
магазины национализировали и остался он нищий. Сыновья
уехали за границу, а упрямый старик остался: «Почему я должен уезжать? Я никому
ничего плохого не сделал…». Два раза его арестовывали, и оба раза его спасали
от неминуемой отсидки извозчики. Они приезжали к месту
нахождения Черачева, полонили всю улицу повозками и
кричали: «Освободите нашего друга…».
Прожил
Борис Власович последние годы жизни в полной нищете,
а просил он милостыню на ступеньках драмтеатра (сейчас филармония), где
когда-то сам содержал труппу театра. Ставил на пол фуражку и просил милостыню,
и подавали ему те, кто когда-то им был облагодетельствован. Умер он в 1922
году, а похоронили Бориса Власовича Черачева любящие его извозчики.
Ефимия БЕДЖАНЯН, газета «Еркрамас», 2002 год |
